Откровенное интервью "Футбол 24" с полузащитником Сергеем Погодиным, который в 80-90-х годах выступал за киевское "Динамо", московский "Спартак", донецкий "Шахтер", а также испанскую "Мериду".
Им заинтересовалось киевское "Динамо", которое на тот момент было действующим обладателем Кубка кубков. Он имел неприятный разговор с Лобановским – он запомнился на всю жизнь. В "Шахтере" играл рядом с феноменальным Сергеем Щербаковым, а затем воочию видел футбол в исполнении молодого Ромарио. Принял участие в историческом, первом матче сборной Украины, который пришелся... на его День рождения. В конце концов, уехал в Примеру, где, получив два "горчичника", продолжил матч.
Сергей Погодин просто обречен на интерес со стороны журналистов. Однако в последние годы его фамилия исчезла из информационного пространства. Звонок журналиста "Футбол 24" нашел Сергея Анатольевича в спортзале. В свои 48 лет он активно занимается собственной физической форме: "Даже сейчас способен играть в чемпионате города или области. Чувствую себя прекрасно!"
"Продолжаю жить в Донецке"
– Сергей Анатольевич, где вы сейчас и чем занимаетесь? Давненько о вас ничего не слышно...
– К 2014 году я занимался филиалом "Шахтера" в Донецке. Он располагался на Смолянке. Когда началась война, мы перешли на "Донбасс Арену" – работали в гуманитарном штабе. Я там трудился до конца 2016-го. Вместе с тренерским штабом филиала выдавали помощь, работали на конвейере – кто где, словом. Сейчас, в принципе, сижу без работы. То детей пойду потренирую, то в футбол поиграю. Конкретной работы нет. Я – свободный агент (Улыбается).
– В воспоминания часто ударяетесь? Какой эпизод карьеры упоминается чаще всего?
– Многое помню, конечно. Особенно, когда с друзьями встречаюсь, когда застолье, то вспоминаем разные приколы и футбольные моменты.
– Вы родом из Рубежного, что на Луганщине. Когда там были крайний раз? Сильно ли пострадал этот город от обстрелов?
– Честно говоря, давненько там не был. У меня в Рубежном сестра осталась и родители похоронены. Стараюсь по 2-3 раза в год туда приехать. Ранее бывал чаще. Сел в машину и через 2 часа ты в Рубежном. Сейчас же дорога занимает 10-12 часов. Продолжаю жить в Донецке, хотя сейчас выехал к друзьям. Сидим в спортзале, занимаемся.
"Гуляли с Гамулой. Какой институт?"
– За "Зарю" вы дебютировали, когда вам не исполнилось еще и 17 лет. Помните тот день?
– В 1983 году меня пригласили в Ворошиловградскую школу-интернат спортивного профиля. Там я учился у Дабижи Вадима Дмитриевича до 1985 года. И вот в том году (к сожалению, не помню точной даты) дебютировал за "Зарю". А за дублирующий состав я дебютировал годом ранее – тогда в Первой лиге СССР также существовал турнир для дублеров. Волновался, конечно. "Заря" в те времена была титулованным клубом – чемпион СССР, как-никак. Еще застал в команде таких людей как Куксов, Колесников, Малышенко. И здесь я пришел – пацан 17 лет. Мы приезжали на клубную базу и я ходил туда-сюда, не зная, куда себя деть.
– Рядом с вами первые шаги во взрослом футболе делали Сергей Юран и Тимерлан Гусейнов...
– Еще был голкипер Олег Суслов. Он, Гусейнов и я жили вместе в одной комнате. Юран был от нас на один год младше. А также – Олег Волотек, 1967 года рождения. Всего нас было пятеро молодых.
– Каким был досуг у тогдашней молодежи? Режим нарушали часто?
– Да, режим нарушали – скажу честно. И к девушкам ходили, и выпивали. Не могу сказать, что мы были прямо-таки святыми.
– Игоря Гамулу еще застали в команде?
– Нет, не застал. Познакомился с ним в 1988 году, когда приезжал в Луганск сдавать сессию в институте. Поселился в гостинице, где в то время жил Игорь Гамула. Это хороший, великий человек. Мне было очень приятно с ним познакомиться. Признаюсь: в институт я так ни разу и не попал.
– Почему?
– Я там был дней десять. Так ни разу не дошел до института. Почему не дошел? С Игорем гуляли, если честно (смеется). Он меня взял под опеку – об институте не могло быть и речи.
– О вас писали, что, кроме полузащиты, можете сыграть на любой позиции в обороне. Откуда такой талант?
– Возможно, внимательно присматривался, как играют известные мастера, и запоминал, анализировал, делал выводы. А, может, это от природы. Точного ответа у меня нет. Очень импонировало, как играют Заваров, Буряк. Равнялся на них.
"Спросил у Лобановского: "Я что, в школе?"
– С какими мыслями переходили в киевское "Динамо"? Все-таки еще и года не прошло, как эта команда завоевала Кубок кубков-1986, на каждой позиции играли легенды...
– Впервые я приехал в Киев 7 декабря, когда "Динамо" играло с московскими одноклубниками за чемпионский титул. Сидел на трибуне "Республиканского" и просматривал этот матч. Конечно, очень волновался, когда переходил в "Динамо". Но не было выхода – нужно было идти в армию. Раньше не было такого "хочу – не хочу". Родина сказала – надо служить.
Но, в конце концов, мне хотелось побывать в "Динамо" независимо от того – буду я играть или нет. И пусть я за эти три года очень мало сыграл за первую команду, но за "дубль", который тренировал Виктор Колотов, меньше 25 матчей за сезон не проводил. Плюс – очень часто тренировался вместе с основным составом, от чего была большая польза. Представляете, что значит тренироваться вместе с Блохиным?
– Примерно. Каким тренером был Виктор Колотов?
– Колотов – это, прежде всего, человек от Бога. Он был, как отец родной. Вместе с нами выходил на тренировку, двигался, бегал, подсказывал непосредственно во время тренировочного процесса. По человеческим качествам в тренерском штабе "Динамо" равных ему тогда не было.
На фото: Виктор Колотов (второй справа) со своей семьей
Лобановский был жестким. Основной и молодежный составы он держал на дистанции. Мы были для него удаленными, с нами общался очень редко. Приходил ли на матчи "дубля"? Когда мы играли в Киеве, приезжала вся команда. Это была такая традиция. После матча возвращались на базу. Тот из молодых, кто попадает под основу, едет вместе с ними.
– И все же, у вас, наверное, был разговор с глазу на глаз с Лобановским...
– Не помню по какому поводу, но Лобановский вызвал меня перед тренировкой. Захожу, начинается диалог. Лобановский спрашивает: "Кто у тебя родители?" Отвечаю: "Простые рабочие. Работают на заводе". "Так пусть отец приедет". Я засмеялся и спросил: "Я что, в школе?" Он вскипел: "Все, пошел вон!"
Спускаюсь на тренировку. Колотов объявил задачи, а потом говорит: "Сергей, ты не в группе. Будешь заниматься индивидуально". Очевидно, в течение 10 минут, которые прошли, Лобановский уже успел обо всем рассказать. "Иди и проси прощения", – говорит мне. Как сейчас помню: иду в бутсах по паркету, стрекочут. "Васильевич, простите!" Отвечает: "Иди. Потом это все..." На следующий день я уже тренировался в группе.
– Кто из игроков того "Динамо" произвел на вас наибольшее впечатление своим талантом?
– Мне очень нравилось, как на поле думает Заваров. Он мог видеть и читать игру на три хода вперед.
"В "Шахтере" тоже нарушали режим"
– После "Динамо" вы оказались в "Шахтере", который возглавлял Валерий Яремченко. Несколько слов о нем...
– Валерий Иванович – прямой человек. Он не будет говорить об игроке где-то за спиной. Яремченко мог все сказать прямо в лицо, не стесняясь. Если ты выполнял работу хорошо – он говорил, что хорошо. Если ты делал ее плохо – то слышал соответствующие претензии. Мне такие люди очень импонируют. Чем-то напоминает мне Колотова. Яремченко также для меня был, как отец. Он пригласил в команду и многое для меня сделал в футбольной жизни. За это ему огромное спасибо.
– В тот период начинал яркую, но очень короткую карьеру Сергей Щербаков. Каким футболистом он был?
– В то время он был, возможно, самым сильным молодым футболистом СССР среди играющих под нападающими. Если бы не эта страшная трагедия, его ждало бы большое будущее. Я с Сергеем тесно общался. Мы с ним вместе ездили за границу. Как говорится, жили в одном доме, только в разных подъездах.
– А сейчас поддерживаете отношения?
– Мы очень давно не виделись. И даже не созванивались. Часто вижу его отца. Он приезжает на стадион. Общаемся. Я всегда через отца передаю Сергею привет. А так, чтобы конкретно... Возможно, это связано с нынешней ситуацией. Мы немного потерялись.
На фото: Сергей Щербаков в окружении Жоржи Кадете и юной звезды "Спортинга" Луиша Фигу
– Как вы пережили развал союзного футбола и переход к независимому чемпионату? Ощутимо ударило по карману?
– Да по всему ударило – и по карману, и по самой игре. Многие футболисты разъехались по заграницам. Когда мы принимали команды в Донецке, то на "Днепр" еще могли люди прийти. Когда приезжали откровенно слабые соперники – на трибунах было по 3-4 тысячи, а может и меньше. Для сравнения: в 1991 году, когда мы начали новый сезон, на стадион приходило по 40 тысяч. Можете себе представить, насколько упал уровень чемпионата.
– В "Шахтере" также по несколько месяцев задерживали зарплату?
– Задолженности возникали, но незначительные. Бывало такое, что нам зарплату выдавали телевизорами, холодильниками, коврами, швейными машинками и даже автомобилями. Валюты как таковой не было – гривна только появлялась.
– Сергей Танасюк, защитник "Карпат" 90-х, вспоминал, что они выпивали после каждого матча. "Горняков" от серой реальности также тянуло на алкоголь?
– Это было и в "Шахтере" – я не буду лукавить. По-моему, такое явление подкосило все команды. И сейчас – не редкость. Никто никого не заставлял – это происходило по желанию. Но нарушение режима было.
– Бывшего президент "Шахтера" Брагина еще помните?
– В "Шахтер" я вернулся из "Спартака" и сыграл один сезон 1994/95. Видел Брагина лишь несколько раз, лично мы не были знакомы. В "Шахтере" как раз начали налаживаться дела, тщательно выплачивались зарплаты, словом – было неплохо. Мы Кубок Украины выиграли. А потом я поехал в "Мериду". Об убийстве узнал в Испании из местного телевидения. Пережил настоящий шок – это же в моем городе, в моей команде. Сначала даже подумал, что это какая-то ошибка журналистов.
– Вы сыграли один матч за сборную Украины, но зато какой! Премьерный поединок в истории нашей национальной команды + вы в тот день праздновали свое 24-летие...
– Не помню, выходила ли команда на разминку. Но когда мы пришли на завтрак и игроки расселись за столами, Виктор Банников, президент ФФУ, торжественно вручил мне деревянную вазу. Было очень приятно. Вечером, после матча, отпраздновали мой День рождения и дебют сборной. Сначала – в ресторане после ужина, затем – кто как.
"Заехали на стадион, а там Ромарио, Куман"
– Как попали в голландскую "Роду"?
– Мы с Щербаковым поехали в Голландию на просмотр. Его взяли в ПСВ, а меня – в "Роду". Но вскоре Сергей сменил Голландию на Португалию, так как Бобби Робсон, который его приглашал в Эйндховен, возглавил лиссабонский "Спортинг".
– В Голландии испытали культурный шок? Европа, все-таки...
– Я вообще был в шоке! Я бывал заграницей и раньше, но когда столкнулся со средой в Голландии, то, честно говоря, думал, что умру там. Голландцы – холодные люди, мне среди них пришлось тяжело. Зимой я приехал в "Шахтер". Перед тем разговаривал с Яремченко, и Валерий Иванович мне сказал: "Серега, возвращайся".
– Кто вас поддерживал в Голландии?
– У меня был переводчик – мужчина лет сорока. Его родители остались в Голландии после войны. С ним я общался больше всего. А так – ни с кем. Потренировались – и разъехались. Я очень много времени проводил на стадионе сам. Или играл в бильярд, а потом возвращался домой.
– Марихуану попробовали?
– Да нет, вы что. Я даже обычных сигарет никогда в жизни не курил.
– Ромарио, Давидс, ван дер Сар. Кого из тогдашних звезд чемпионата Голландии видели вживую?
– Помню, привезли мы Щербакова в ПСВ. Заехали на стадион, там тренировки – Ромарио, Эрвин Куман. Бразилец тогда был молодой, но его талант уже заметно отличался на фоне команды.
– После "Роды" – "Спартак", с которым вы стали чемпионом России. В чем была сила той команды Романцева?
– Когда распался Союз, все лучшие игроки перебрались в "Спартак". В то время в Москве собралась фактически сборная СССР. Я, конечно, за "Спартак" сыграл совсем мало, у меня возникли проблемы со здоровьем, поэтому вынужден был лечиться. Но считаю себя счастливым человеком, потому что мне удалось попасть в ту команду Романцева. Я многому научился и почерпнул.
Стоит сказать, что тем футболистам, которые играли в киевском "Динамо" или "Заре", трудно было привыкнуть к спартаковскому футболу. Украинские команды всегда много бегали. В "Спартаке" такого не было. Команда собралась в январе и сразу вылетела в Германию играть спарринги.
– Незадолго до смерти Артем Безродный в интервью "Футбол 24" описывал Олега Романцева, как человека с экстрасенсорными способностями. Вы что-то замечали за наставником "Спартака"?
– Романцев – человек от Бога. Когда мы выходили на тренировку, у нас был квадрат 4 на 4. Олег Иванович всегда играл нейтрального. Его видение, мнение, подсказка – такие люди рождаются крайне редко. Об особых способностях Романцева Безродный сказал правильно.
– Онопко, Черчесов, Бесчастных... С кем подружились в Москве?
– Я многих знал – туда же перебрались ребята из Украины. Например, с Онопко я жил в одной комнате на базе. С Ильей Цымбаларем прекрасно ладили. А еще был Юра Никифоров. С Андреем Пятницким свое время играли в "молодежке".
"В перерыве меня заменили – тренер все понял"
– "Мерида" – особая страница вашей биографии. Все-таки – Примера! Не было ли вам в Испании так одиноко, как в Голландии?
– В Испании мне было очень комфортно. Прежде всего потому, что рядом был друг – Николай Писарев. И в физическом плане чувствовал себя невероятно. Был готов рвать и метать. Не знаю, почему так произошло, но в декабре нам пришлось расстаться. Он поехал в Германию, а я – в Израиль.
– Расскажите, почему вас не выгнали с поля за два "горчичника" в матче с "Тенерифе"?
– Первую желтую карточку я получил за грубый прием. За что было второе предупреждение – уже не помню. После этого судья меня не удалил и я доиграл первый тайм. Почему так произошло – не понимаю. А уже в перерыве меня заменили. Тренер, наверное, все понял. Вот представьте мое удивление: рефери мне показывает вторую желтую и после этого не вынимает красной! Испанского языка я не знал. Возможно, у них тогда такие правила были (Улыбается). Но, по крайней мере, никто мне не приказал покинуть поле – ни арбитр, ни партнеры, ни соперники.
– Всего вы сыграли за "Мериду" 3 матча, забили 1 гол. Опишите взятие ворот "Реал Сосьедада".
– Подача углового. После срезки мяч оказался у меня. Я пробил с левой ноги – рикошет – мяч влетает в дальний угол. Красавцем этот гол не назовешь. В определенной степени он случаен.
– Как вам жилось в Испании?
– Мне нравилось. Клуб создал комфортные условия. У меня был отдельный двухэтажный дом, как и у Писарева. На первом этаже – кухня и зал, на втором – спальни. Коля жил за городом. Я – в черте города, так как имел на руках годовалого ребенка. Близость стадиона, магазинов была мне необходима.
– После стран Западной Европы в "Хапоэль" из Тель-Авива вы, наверное, ехали, как домой...
– Да, я в Израиль поехал с удовольствием. Главный плюс – большое количество русскоязычных людей в этой стране. Наконец я получил общение, которого мне не хватало. Когда выступаешь за рубежом – это очень важно. После каждого матча "Хапоэля" мы встречались с друзьями, отдыхали, ходили куда-то. А перед матчами в субботу посещали церковь. Помолились и разъехались по своим городам, ибо вечером – футбол. Благо, Израиль – страна небольшая. Добраться до любого города можно за короткий промежуток времени.
– Где вы лучше всего зарабатывали, если взять всю карьеру?
– Здесь даже думать нечего – в Израиле.
"В Донецке ностальгия по "Шахтеру"
– Заканчивали вы в запорожском "Торпедо" и "Заре". А потом была 5-летняя пауза...
– С 2001 по 2003 годы я учился в Москве – Высшая школа тренеров. Затем вернулся в Украину и продолжил играть в футбол – пусть и не на высоком уровне. Сначала чемпионат области, а затем донецкий "Титан" появился, игравший во Второй лиге.
– Вы выходили на поле даже в 39 лет. Долго наводили порядок с физической формой?
– А мне не нужно было наводить. Поверьте, я всегда был в порядке. Постоянно тренируюсь. Даже сейчас еще способен играть в чемпионате города или области. Двигаюсь и чувствую прекрасно. До войны чемпионат Донецкой области был на очень высоком уровне. Все это прекрасно знают. Мне всегда хотелось играть, потому что я знал, что больше такого в жизни не будет никогда. Я, возможно, много потерял в тренерском и финансовом плане. Но не жалею об этом.
– Есть надежда, что вернетесь к тренерской работе?
– Конечно, очень бы этого хотелось. Я надеюсь, что вскоре ситуация в нашем футболе начнет меняться к лучшему. Не может это продолжаться вечно. Думаю, все будет хорошо.
– Насколько ощутима в Донецке ностальгия по "Шахтеру"?
– Сильная ностальгия. Конечно, людям не хватает футбола. Когда человек видел хорошее, а сейчас футбола нет, – это трудно. Очень трудно. Раньше была Лига чемпионов, а сейчас стадион просто стоит. Эх, вспоминаю, сколько людей ходило туда на матчи. Ностальгия – 100 процентов.