"Футбол 24" представляет наиболее колоритные цитаты хавбека "Динамо" 1990-2000-х, белоруса с украинским сердцем.
Сначала я занимался хоккеем – из-за бедности. Мои родители в то время не могли позволить себе купить коньки и клюшку, а когда приходишь в хоккейную секцию, там выдают всё необходимое.
Играли как-то всем двором. Старшие поставили меня на ворота. И тут – пам! Слышу: "Молодец, малый! Отбил". А у меня всё лицо уже в крови. Прямо в переносицу попало. Зато неделю в школу не ходил, пока синяки не сошли. Хоть какая-то польза от хоккея.
Индийские фильмы всегда показывали по две серии. Купишь себе лимонада, булочек, семечек – и три часа кайфуешь вместо школы.
Я жил в средней строгости. Помню, больше всего адреналин повышался, когда возвращался в свой двор из чужого и узнавал, что меня, оказывается, искала мама. Вот это была эмоция! Настоящая! Такого ни в одном кино не покажут. Неизвестность полная, только трусишся и думаешь: "Что же сейчас будет?"
Я не был знаком с ремнем. Батя мог дать волшебного пенделя, но не более.
Был вариант с московским "Спартаком". Однажды прихожу домой – на кухне сидят два человека кавказской национальности. Жена в ужасе: "Если ты не подпишешь контракт с московским "Спартаком", могут возникнуть серьезные проблемы". Я связался с администратором "Динамо" Александром Чубаровым, тот сообщил обо всем Григорию Михайловичу. На следующий день все вопросы были закрыты, и эти люди больше не появлялись даже близко возле моей семьи.
С возрастом становишься умнее, грамотнее и понимаешь: без той работы, которую давал нам Лобановский, мы не смогли бы чего-то добиться.
Лёша Герасименко. Говорит однажды: "Так, надо хлеба купить, поехали в парикмахерскую". – "Куда?" – "Ну, в парикмахерскую". – "Леха, это парикмахерская по-русски, там не продают хлеб". – "А, е-мое, я думал, это пекарня".
Едем на машине по Киеву. Вдруг Каха (Каладзе, – "Футбол 24") кладет мне руку на колено и говорит: "Ты сэгодня адын?" Я, честно говоря, малость офигел. Всю жизнь думал, что грузины большие специалисты по женщинам, а тут такая история. "С женой вообще-то", – говорю. Тут Каха засмеялся. Оказалось, неправильно выразился.
Один грузин в команде – хорошо, два – это уже проблема, а три – начинаются танцы и шашлыки.
Лужный мог в раздевалке и по печени дать, когда надо.
Валерий Васильевич Лобановский научил меня дисциплине. Каждый игрок киевского "Динамо" выполнял на поле именно то, чего от него требовал тренер. Валерий Васильевич иногда мог даже ничего не говорить в раздевалке. Просто выразительно смотрел, и становилось ясно, что ты неправ.
Мне было трудно покидать "Динамо" после восьми проведенных лет.
Я жил в Тяньцзине. Всего 80 километров от Пекина. Село на 12 миллионов жителей. И все на велосипедах. Правил дорожного движения нет. Постоянный туман. В пять утра бабушки и дедушки выходят в парк заниматься ушу.
С решением закончить играть помог Владимир Михайлович Маковский... Сломал мне ключицу.
Если честно, я не люблю что-то решать по телефону. И телефонные интервью тоже не даю. Мне нужно видеть реального человека. Наблюдать за его мимикой, позой, жестами. Это интересно.
Только не надо с порога кричать мне: "Привет, физрук, слушай, как надо делать!" А вот адекватного человека я всегда послушаю.
У футболиста может быть свое мнение. Но тренер ни под кого не должен подстраиваться. Особенно, когда есть годами проработанные направление и результат.
Может, у меня старомодные взгляды, но я не читаю комментарии в интернете. Однажды попробовал. Меня назначили главным тренером дубля киевского "Динамо". Стало интересно мнение общественности. Почитал. Хватило.
Нравятся футболистам журналисты или нет, они всё равно должны общаться. Это делается не для журналистов, а для болельщиков.
Мне странно, что люди на футболе занимаются неизвестно чем: обс***ют чужую команду, свою команду, говорят о политике.
Алкоголь присутствует в жизни любого человека.
Можно выпить стакан вискаря, а можно бутылку – и это две разные истории.
Рассказывают, что Просинечки разрешалось курить прямо в раздевалке. Плохой был футболист? А наш Серега Рутенко – плохой гандболист? Нет и нет. Сигареты – личное дело спортсменов.
При нашем менталитете курить в раздевалке абсолютно точно нельзя. Если я позволю ребятам покурить в раздевалке, потом они скажут мне: "Давайте, Николаевич, пива попьем", а затем попросят девочек пригласить.
Белькевич – самая большая потеря в моей жизни.
Я, кажется, за два дня все слезы выплакал, потом снова не сдержался. Самый тяжелый момент был, когда закрыли гроб и делали круг почета по стадиону "Динамо". И потом на кладбище, когда поцеловал Валика последний раз.
Девятнадцать лет, проведенных в Украине, научили быть более уверенным и свободным.
Я однозначно за неделимую Украину. Очень люблю эту страну. Последние события добавили украинцам патриотизма.
Жители Беларуси, если сравнивать с Украиной, более зажаты. Какие-то все в себе. Плюс –существует определенное количество тем, на которые никто не высказывается свободно. Люди то ли стесняются, то ли не хотят говорить, например, о президенте страны.
Несколько лет назад мы встретились с Лукашенко. Были на его хоккейном матче, после того был фуршет, на котором мы познакомились. Общались около часа. Сразу заметно, что он человек спортивный.
Мой младший сын учится в British school. И там изучает два основных языка. Первый, разумеется, английский. Второй – украинский.
У нас крепкая семья, в которой любят поговорку "Чем меньше встреч, тем крепче дружба". Я часто нахожусь в разъездах. Поэтому наши встречи с женой всегда очень яркие.
Если человек не делает ошибок в молодости, он может сделать их чуть позже. И я благодарен в первую очередь семье, своей жене за то, что она меня в свое время вытерпела, и помогла, и сохранила то, что мы имеем.
"Мог и по печени дать, и голову оторвать". 11 характеристик железного капитана Олега Лужного