Первая часть откровенного интервью "Футбол 24" с бывшим наставником "Днепра", "Динамо", "Ильичевца" и "Ворсклы", который недавно объявил об окончании тренерской карьеры.
Николай Петрович – нарасхват. После новости "Футбол 24" о том, что Павлов больше не планирует возвращаться на тренерскую скамью, 62-летний специалист раздал немало интервью. Мы – туда же. На приглашение к разговору он реагирует с энтузиазмом, однако выдвигает одно требование: "Постарайся, родной, с вопросами. Не хочу в очередной раз отвечать на одно и то же".
"Если бы не военные события на Донбассе – еще бы поработал"
– В последние дни журналисты не дают вам покоя. Вижу, вы устали от вопросов, которые, наверное, часто повторяются...
– Честно говоря, не ожидал, что будет такой поток телефонных звонков. Главный вопрос, который всех интересует, – что это за мое решение такое. В 2-3 интервью я уже ответил, почему закончил. Повторю: давно знал, что "Ильичевец" – моя последняя команда. Правда, надеялся поработать с ней 5 лет. Если бы не эти военные события на Донбассе – еще бы потрудился.
– Какие вопросы вас раздражают или веселят?
– Да пока все вопросы – нормальные (Улыбается). Я и на радио уже побывал, и со многими по телефону пообщался – некоторые впервые мне звонили, из новых изданий.
– Коллега Евгений Гресь все же надеется, что вы вернетесь к любимому ремеслу. Какие аргументы способны вас убедить?
– Я думаю, что тренером в команду мастеров я нескоро вернусь. В ближайшие 30 лет не собираюсь (Улыбается). Это так, в качестве шутки. Я в Киеве живу, мне здесь комфортно. Кто-то начинает детским тренером, а заканчивает в команде мастеров Премьер-лиги. А я – наоборот – хотел бы закончить в детском футболе. Но не в роли тренера – для детей не хватило бы терпения. Зато со стороны мог бы подсказать, зная, что нужно тренерам взрослых команд, и какими в эти команды должны приходить молодые футболисты.
Ну и инфраструктуру хочется создать подходящую. С тех пор, как я уехал с Левого берега, Красного Хутора, так ничего и не построили. Был "Восток", теперь непонятно, кому он принадлежит. Стадион Рембазы, к счастью, знаю, кому принадлежит. Сейчас собираемся его восстанавливать. И в парке Партизанской Славы заинтересовал нас объект. Свободной земли на Левом берегу нет. Если бы нам предложили несколько гектаров возле метро, чтобы дети могли спокойно добираться, то я бы нашел людей, которые могут присоединиться к проекту. Над этим сейчас думаю, решаю, провожу встречи.
– После того, как вы покинули "Ильичевец" в 2015-м, пришлось отклонять предложения других клубов. Что это за клубы были? Хотя бы намекните...
– Это были клубы из Украины, России, Беларуси и Казахстана. Всего около десяти вариантов.
– Всегда было интересно, не хотелось ли вам поработать за границей?
– Я не беру во внимание Россию, Беларусь, Казахстан – те страны, где говорят по-русски. А в другом зарубежье – нет, никогда. У меня проблемы с иностранными языками, а работать с переводчиком я категорически против. Не представляю, как можно так тренировать. В крайнем случае, воспитать футболиста с переводчиком – невозможно. Я в этом уверен на 100 процентов. А если работать с футболистами, которые все умеют, – и переводчик не нужен.
– Знаю, что вы работаете над автобиографической книгой. На чем делаете акцент?
– Я сотрудничаю с двумя молодыми журналистами. Сказал им сразу: "Хочу, чтобы вы меня спрашивали о том, что интересует людей вашего возраста, ваших родителей и ваших детей". Каждая встреча продолжается по 5-6 часов. Я принимаю их у себя дома – чтобы нам никто не мешал. Разговариваем о детстве, моей игровой карьере, жизненных принципах, работе с молодежью, командах, которые я возглавлял, Высшей школе тренеров, где я учился. Хочу вспомнить о своих друзьях, о футболистах, с которыми играл. О недоразумении с футболистами тоже будет – могу по фамилиям их назвать. О некоторых коллегах из тренерского штаба, в которых я разочаровался. И о тех людях, которые были со мной в последние 7,5 лет. Жалею, что эти коллеги не попались мне раньше – я бы тогда, наверное, достиг гораздо большего.
– Я так понимаю, это книга – на несколько томов?
– Мы постараемся уложиться в один том (Смеется). Эта книга не рассчитана на широкое распространение. Такой себе подарочный вариант. Все расходы по написанию книги, в частности гонорар для помощников, я беру на себя. Буду дарить экземпляры своим друзьям. Надеюсь, у меня их много.
"Любил индийские фильмы. Я – сентиментальный человек"
– О вас очень тепло отозвался Роман Безус: "Я благодарен за все, такого тренера у меня больше не было". Что чувствует сам тренер, когда получает в свой адрес такие слова?
– Мне очень приятно. Дочь рассказала, что под его словам подписались еще много футболистов, которые когда-то пересекались со мной. И в "Днепре", и в Полтаве у нас была хорошая атмосфера, но я подопечным категорически запрещал хвалить меня в прессе. "Ребята, – говорил им. – Вы не должны отмечать главного тренера. Я знаю, что делаю правильно, а что неправильно – сам себе судья. Когда хвалят тренера, значит он в чем-то идет на уступки, на чем-то не настаивает. Тренер должен быть требовательным. А вот когда я закончу, мне будет приятно услышать в свой адрес хорошие слова".
Безус, наверное, помнил об этом. Хотя мог обижаться на меня до конца жизни. Я его не выпустил на замену в полуфинале Кубка Украины с "Металлистом". И в финале Безус тоже не сыграл. В день матча у Романа был лишний вес – 300-400, максимум 500 граммов. На его позицию поставил Локтионова. Локтионов стал мастером спорта. Но сейчас о нем никто не слышит, а Безус на виду до сих пор остается перспективным парнем.
– С возрастом вы стали сентиментальным?
– Смотрю по телевизору только мелодрамы и драмы. Фантастику не смотрю (Улыбается). А раньше любил индийские фильмы смотреть. Я очень сентиментальный человек.
– Создавалось впечатление, что во всех клубах вам удавалось создать прекрасную атмосферу. Но вы лучше знаете – так это или нет. Возможно, были исключения?
– Когда чувствую, что у меня что-то не получается, сразу из такого коллектива ухожу. Вспомню один случай. Помните, как я в Мариуполе ушел из футбола на три года? Нервы были на пределе, не выдержал. Перед тем мы попали в еврокубки, команда усилилась большим количеством игроков. Ведь я поставил вопрос ребром: или приглашаем футболистов, которых хватает в других командах Донецкой области, или я ухожу в отставку. Владимир Семенович Бойко пошел навстречу – в "Ильичевец" приехали Никитин, Яксманицкий, Глевецкас, Шищенко, Закарлюка, Гай, Цихмейструк... Результат был более или менее, мы его дали сразу. Но в коллективе я не увидел никакой перспективы.
Почувствовав что-то неладное, вызвал к себе капитана Сергея Дирявку: "Сережа, что ты думаешь о приходе новых футболистов?". А он мне ответил: "Как футболисты – они очень хорошие. Но коллектив лучшим от этого не стал". То есть, капитан только подтвердил злые предчувствия. Дирявка, который впоследствии стал моим помощником, уже в то время большое значение придавал созданию крепкого коллектива.
– Несколько ваших тренерских заповедей для успешной работы с коллективом...
– Я всегда на первое место ставил человеческие отношения. Насчет своих коллег – тренеров, администраторов, врачей – любил говорить: "Если я вижу, что сильный профессионал, но как человек – не очень: гнилой, хитрый, подлый, скользкий, я лучше с ним распрощаюсь. Зато возьму на работу порядочного человека, а потом сделаю его профессионалом". Гнилых людей можно держать в суперклубах, где важен результат, а не человеческие отношения.
Молодых ребят я учил: самый большой грех – это неблагодарность; молодость вам дана для того, чтобы обеспечить старость; правильные решения хорошо принимать тогда, когда не думаешь о хлебе насущном. То есть, я их готовил к жизни после того, как они закончат с футболом. А еще говорил: добро не понимает тот, кто его не делает для других.
Таким образом создавался крепкий коллектив. Тем более, в последние 7,5 лет моим помощником был Иван Дмитриевич Балан. О лучшем ассистенте и мечтать не надо. Он много лет работал главным тренером, а, став помощником, знал, что нужно делать. Плюс – человеческие качества никогда бы не позволили ему прийти на живое место, подсидеть.
"Игроком киевского "Динамо" ты обязан быть"
– Каким было ваше детство в Киеве? Улица, мяч, хулиганские выходки?
– Да, я через все это прошел. У меня был только один недостаток среди своих сверстников – слишком поздно попробовал алкоголь (Улыбается). Я был маленького роста, поэтому меня кормили рыбьим жиром, сметаной. Брат привязывал меня за руки к турнику, чтобы я висел – где-то прочитал, что это способствует росту.
– Вспомните первый опыт знакомства с алкоголем...
– Это было уже тогда, когда попал в Брест, в команду мастеров "Динамо". Приехали ребята из "дубля" минского "Динамо" в аренду, как модно сейчас говорить. Они уже многое умели и меня просветили немного (Улыбается). Выпил с ними несколько раз, а потом еще долго не мог смотреть на алкоголь.
– Какую науку, полученную от родителей, вы пронесли через всю жизнь?
– Я из простой семьи. У отца было только 4 класса, работал строителем. Мать закончила техникум и пошла на мясокомбинат. Награждена орденом Трудового Красного Знамени – в Союзе это была одна из самых высоких наград. Папа научил меня одного – главного. "Сынок, всегда держись людей, которые много строят, – говорил он. – Избегай тех, кто разрушает". Начиная с "Днепра", где я встретил Ивана Куличенко, бывшего мэра, у меня так и было. Куличенко окончил строительный институт и очень много строил. Хорошо знаком с Ахметовым, который тоже немало построил. Имел счастье пересечься с Александром Ярославским. Видите, благодаря своему отцу я всегда тянулся к людям, которые что-то создают.
– Мечтали о карьере в киевском "Динамо"?
– Я давно веду дневник. Когда еще учился в школе, то записал туда такую фразу: "Футболистом сборной СССР ты можешь и не стать, но игроком киевского "Динамо" быть обязан". Проблема заключалась в том, что я жил на Красном Хуторе – до "Динамо" было очень далеко. На такое расстояние меня во 2-3 классе никто не отпускал, а у родителей никогда не было собственного авто.
– При невысоком росте вам приходилось играть в центре защиты. Как?
– Впервые меня на эту позицию поставил Эдуард Малофеев. Когда играли с "Шахтером", против Виталия Старухина действовал не Валера Шавейко, который выше меня на полголовы, а я. Наверное потому, что я слишком ответственным был. С места прыгал на 2,70-2,80 м. Наконец, не все решает рост. Достаточно раньше выпрыгнуть, прочитать ситуацию. Как говорится: поздно лечить травму, когда ее уже получил – профилактику травм нужно делать заранее. Так и в игровых эпизодах. Вспомните Реброва – он маленького роста, но тоже очень хорошо играл головой. В Полтаве у меня был Олег Баранник. Так вот Баранник головой играл даже лучше, чем Вася Сачко.
– Вы вспомнили Старухина. Против кого из форвардов вам было тяжелее всего? Возможно, Блохин?
– О-о-о, я часто играл против Блохина. С ним было очень трудно – быстрый, резкий. Когда играл против "Динамо", даже не мог мечтать о том, что в итоге буду дружить с Блохиным, жить рядом на Осокорках. Благодарен судьбе, что мне так повезло.
– Когда приезжали на Кавказ, попадали в экстремальные ситуации?
– Помню, играли на поле "Торпедо" (Кутаиси). На последних минутах Краковский парировал пенальти, назначенный в наши ворота. Затем сидели в раздевалке в течение нескольких часов – нас оттуда не выпускали (Улыбается). "Торпедо" в том сезоне боролись за выживание, а мы – за медали. Затем "Днепр" поехал в Ереван и там победил. Тоже пришлось непросто. Эти два момента очень хорошо помню.
А вот когда я приезжал вместе с минским "Динамо", то жил в одном номере с Юрой Пудышевым. Он каждый раз приносил в гостиницу вино. И перед матчем, и в день матча Пудышев выпивал по стаканчику. Снимал пробу (Улыбается).
– Кто еще из ваших партнеров любил злоупотреблять?
– Мне как-то неудобно об этом вспоминать. Могу рассказать разве про Сашу Прокопенко из минского "Динамо", которого, к сожалению, уже нет в живых. Он от природы был заикой. Но когда выпивал – говорил нормально.
– Как вы стали капитаном "Днепра"?
– Когда я пришел в "Днепр", капитаном был Саша Погорелов, а заместителем – Устимчик. А потом ни один, ни другой не попадали в состав, и руководство назначило капитаном меня. Перед стартом следующего сезона вызывают Емец с Жиздиком и говорят: "Коля, ты будешь продолжать носить капитанскую повязку". "А как же голосование?" Они: "Коля, бл*, у нас такие футболисты, выберут того, кто им не нужен. Должен быть капитан, который нужен и им, и нам" (Хохочет.)
– А часто этот тандем применял крепкое словцо?
– Конечно. Практически постоянно. Когда учился в Высшей школе тренеров, часто встречался с Геннадием Афанасьевичем Жиздиком. Емца в то время "ушли", "Днепр" возглавил Кучеревский. По словам Жиздика я знаю, что произошло в команде, кто кого и как убирал, но рассказывать об этом не буду.
Когда я приезжал в Днепропетровск – мы проводили много времени вместе. А когда он приезжал в Москву, то заранее мне звонил. Я встречал его на вокзале. Мы брали такси и направлялись в гостиницу, а перед тем заезжали в "Интурист" ему за сигаретами. Он курил Marlboro, Camel, а они продавались только у перекупщиков. В отеле я помогал Жиздику переодеться – у него же не было одной руки. Словом, за беседами мы проводили день-два. Это были единственные случаи, когда я прогуливал занятия в ВШТ. Перед отъездом из Москвы он давал мне деньги – отказать ему было невозможно. С глубокой благодарностью к этому человеку я буду жить всегда.
Каким Николай Павлов был в молодости: прощальный матч, фантастический "Днепр" и чемпионство "Динамо"