Полузащитник Юрий Шелепницкий навсегда вошел в историю украинского футбола.
"Футбол 24" рассказывает о том, каким был первый капитан главной команды страны, а также почему он, невзирая на все таланты, так и не сыграл за киевское Динамо.
Буковинец Юрий Шелепницкий, который 29 апреля 1992 года вывел "сине-желтых" на товарищеский матч против Венгрии, был на тот момент одним из лидеров полузащиты одесского Черноморца, а вскоре на шесть лет перебрался в Турцию, хотя его неоднократно хотели видеть в столице нашего государства.
Почему отказал Лобановскому? Чем поразили его молодой Хакан Шукюр и другие легенды европейского футбола? И, конечно, как так получилось, что дебютный матч в национальной сборной (да еще и с капитанской повязкой!) стал для Шелепницкого… последним?
Он любил футбол с детства. Приехал в Киев учиться в спортинтернате, получил травму и расстроен вернулся домой. А здесь, в 15 километрах от родного городка Лужаны – Буковина, выступавшея в украинской зоне Второй союзной лиги. Шелепницкий, конечно, ходил на все матчи этой команды. Можно сказать, грезил ею, мечтая когда-нибудь одеть ее форму. На черновицком стадионе царили регулярные аншлаги – Буковина в большинстве своем находилась среди лидеров, занимала призовые места. "Если бы ее тогдашних игроков перенести в наше время, то 70-80 процентов основного состава не потерялись бы в клубах УПЛ. И я не лукавлю!" – сказал мне Шелепницкий еще в 2013-м. Сами понимаете, каким в тот момент был довоенный уровень украинского чемпионата.
В 1983 году мечта юноши, который бегал за сельскую команду, хотя и имел столичное футбольное образование, сбылась – его пригласили в Буковину. А уже четыре года спустя прогресс Юрия заметил сам Лобановский – и предложил перейти в атомное Динамо образца 1987-го.
"Я ездил в Киев на переговоры, общался с Валерием Васильевичем, – рассказывает Шелепницкий. – Но все же решил остаться во Второй лиге, тем более Буковина снова набирала чемпионский ход. Руководители черновицкого клуба также уговаривали остаться: "Ты стал лидером, ведешь команду за собой. Станем чемпионами – через год переходи в более сильный клуб". А Лобановский нарисовал тогда мне всю перспективу того, что могло меня ждать в Динамо. Я сел, подумал, пообщался с Ефимом Школьниковым (наставником Буковины, – Футбол 24 ). Понимаете, в том составе "Динамо" было шесть-семь высококлассных исполнителей середины поля. Становиться восьмым, девятым или десятым мне не хотелось".
Киевлянам отказал, но слава о буковинце уже расползлась по всему Союзу. Прямо до семейного дома в Лужанах протянулась очередь посланников от других клубов.
"За мной приезжали из московского Динамо, – не скрывает наш герой. – Был разговор со мной и с родителями – посидели, выпили чаю. Гость все красиво рассказывал: Москва, квартира, машина и так далее. Я сказал, что подумаю. Предложение киевского Динамо, учитывая титулы команды Лобановского, было значительно лучше, поэтому если я отказал Васильевичу, неужели мог согласиться на приглашение Москвы? Я все же украинец.
А еще приглашали в Гурию (Ланчхути). Она как раз тогда вышла в Высшую лигу. Грузины вообще пообещали, что привезут чемодан денег (Смеется). За Гурию выступал Виктор Хлус, он рассказывал, что Ланчхути – это даже не райцентр, а поселок, в котором одна-единственная улица и кроме футбольного поля там ничего нет. Поэтому на деньги я не соблазнился".
Оптимальным вариантом оказался одесский Черноморец, где Шелепницкий, завоевав с Буковиной золото Второй лиги-1988, оказался в следующем году. "Черноморец – с четкими аргументами. Футбол, машина, квартира – что еще нужно 22-летнему пацану? Прокопенко сказал: "Будешь играть так, как в Буковине, прогрессировать – будешь иметь место в основном составе. Мы создадим тебе все необходимые условия", – вспоминает Юрий Григорьевич.
Он еще застал в Одессе премьерный розыгрыш чемпионата и Кубка Украины. "Мы выиграли Кубок, хотя нацелились в первую очередь на чемпионский титул. За подбором игроков и качеством игры Черноморец был лучшим в том чемпионате". Оказались за пределами топ-четверки.
*******
Летом того же года Юрий Шелепницкий подписывает контракт с Трабзонспором. "За последнее десятилетие в турецком футболе все изменилось. В борьбу за чемпионство вклинились многие клубы, – заметил хавбек в интервью автору этих строк. – Раньше же чемпионами становились только три клуба из Стамбула – Фенербахче, Галатасарай и Бешикташ, а также Трабзонспор, который выиграл титул в 60-х или 70-х годах. Пришли в команду, она стала бронзовым призером".
Османские города и взрывная турецкая торсида нанесли украинцу серьезный культурный шок.
"Большой базар. Трабзон – базар. Стамбул – базар. Сплошной муравейник, – рассказывал Шелепницкий для Футбол 24. – Ну и фанаты, конечно. У турок на первом месте – религия и футбол. Это подлинный фанатизм. Не успел закончиться один матч, как они уже обсудили, проанализировали, обсосали со всех сторон. А с понедельника начинают жить следующей игрой. Атмосфера безумно нагнетается.
…Ты – игрок команды соперников. Тем более, что команды, которая в Турции считается топовой. Понятно, что все пытаются придать столь отрицательный импульс, чтобы ты вышел на поле и понял – обречен на поражение. Машут тебе с трибун, демонстрируют по пальцам, что пропустишь "бэш" – 5 голов, это у них почему-то самое популярное число. Если ты действительно проиграл 0:5 – соперники на седьмом небе. Бывало, что и камни швыряли. В Стамбуле, например, мы долго сидели в раздевалке, если отбирали очки у их команд".
В 90-х турецкая лига еще не изобиловала таким количеством звездных легионеров предпенсионного возраста, как сейчас. Существовал жесткий лимит – не больше трех варягов на поле.
"Основная масса легионеров представляла Балканы – сербы, хорваты, болгары. Из Европы немного немцев было. Мне же запомнились игры против звездных нигерийцев Уче Окечукву, Джейджея Окочи, Даниэля Амокачи", – говорит Шелепницкий. И тут же вспоминает еще два топа – легендарного бомбардира Хакана Шукюра и шотландца Грэма Сунесса, который в 90-х работал с Галатасараем.
"Хакан головой играл отлично, а вот ногами – не очень. Бил прилично – и с левой, и с правой у Шукюра была хорошая "плюха". Но обыграть, сыграть технически, мягко он не умел – деревянный. Бык, таран – вот так о нем можно сказать.(…) Сунесс? Как его забудешь? Рассказывали, что в бардачке автомобиля Сунесса всегда лежала бутылка виски. Даже во время общения с журналистами на его столе стоял стаканчик с этим алкогольным напитком. Чистокровный шотландец".
Интересно, что за самим Шелепницким закрепилось прозвище… "Русский танк". Почему "русский" – разумеется, всех выходцев из совка клеймили этим оскорбительным клише. Но почему "танк"?
"Моя игра была более силового, английского плана, – объясняет мне собеседник. – Шел, как говорится, и никого не боялся. Жесткие подкаты, силовая борьба. Турки – сторонники технического футбола, любят работу с мячом. Поэтому когда вступаешь с ими в единоборства, не даешь развернуться, выполнить технический прием, действуешь на грани фола – им это не нравится. Потому и дали такое прозвище. Но я всегда подчеркивал, что является украинцем. Убежден, если бы сейчас спросить тех ребят, с которыми играл, мол, откуда Юрий родом, они бы четко ответили: "Из Украины!" Турки, кстати, называли меня только по имени – "Юра", "Юрий", о фамилию ломали язык".
После Трабзона наш герой отбегал несколько сезонов за менее статусные турецкие клубы – Алтай и Денизлиспор. В 1998-м вернулся в родную Буковину, где выступал еще шесть лет.
*******
Шелепницкий соглашается, что, несмотря на множество сезонов в Буковине, звездный период в Черноморце и приличную легионерскую карьеру, в историю он вошел, прежде всего, благодаря тому матчу против Венгрии в Ужгороде. Хотя капитанская повязка должна была достаться другому.
"Сначала Прокопенко предложил почетную миссию Никифорову: "Юра, будешь капитаном сборной". Тот поморщился и ответил отказом: "А почему я? Клуб – это одно дело, сборная – совсем другое", – вспоминает Юрий Григорьевич. – Никифоров предчувствовал свой отъезд в Россию? Действительно, тогда как раз велись разговоры об этом, поэтому я не исключаю такого варианта".
Украина уступила спарринг-партнеру со счетом 1:3. Далее – тренерская чехарда, тасовка состава, безденежье Федерации. Первый капитан уехал в Турцию и в сборную уже не вернется никогда. Вот как он сам объяснил эту печальную и абсурдную ситуацию.
"Решение от меня не зависело. Поступило бы приглашение – я приехал бы в любой момент. Тогда же, в начале 90-х, предстояло лететь на сбор в США. При этом никто мне не гарантировал своевременного возвращения в расположение клуба. Подождите, я же подписал профессиональный контракт, поэтому обязан пунктуально соблюдать все требования, это не дело – перейти в новый клуб и сразу схватить штраф в несколько зарплат.
Ситуацию можно было решить полюбовно. Ну не был этот турнир в Штатах столь важен! На официальные матчи я бы приехал… "Не улетишь в Штаты – ноги твоей в сборной не будет". Меня начали игнорировать. Если поднять газетные архивы, можно найти комментарии Павлова, Базилевича и других, которые говорили, что у нас есть Саленко, Шелепницкий, Михайличенко – мы о них помним, но сейчас делаем ставку на тех, кто играет в чемпионате Украины. Ютуба тогда не существовало, чтобы иметь представление о нашей форме, надлежало специально командировать наблюдателя. Этого, конечно, никто не делал.
Хотя, если бы в 1996-м принял предложение Сабо и перешел в Динамо, мог бы еще надеяться на возвращение в национальную команду. Но сложилось так, как сложилось".
После Шелепницкого заветную повязку одевали еще три десятка игроков сборной Украины. Кого сам Юрий Григорьевич считает best of the best?
"Буду субъективным в своем выборе, хотя есть объективные факты. Например, Тимощук провел за сборную более 140 матчей, но впоследствии сделал такие вещи, после которых попадание в топ-тройку – недопустимо. Не хочу даже его имя называть…
Поэтому во главу угла я поставлю Олега Романовича Лужного – это обязательно. Железный капитан. Лидер, который мог гаркнуть, повести за собой. На втором месте – Шева. На третьем – Ротань. Руслан мне импонирует как профессионал и как человек".